А стекло вчера все же поставили! Чегой-то непонятное, выпирающее из строки обычных для тюрьмы вещей. Когда хозяин приходил, с ним был Маке, здешний опер, улыбчивый такой лис, его Камиль, прежний хозяин, который был мент «от рогов до копыт», за нами с Сапаргали смотрел персонально. Даже ключи от наших камер у него были, а не у контролера.
Потом эти неопознанные все перехватили, меня в мороз, в карантин, в изоляцию, в одиночку - Маке потерялся, исчез. А тут, когда приходил, сказал фразу, улыбаясь: «Хорошо вам тут, охрана даже своя имеется». О как! Опер Сергей, майор, не появляется вообще - хорошо, даже обыски (два или три) делали без него.
Это его поле, он даже «тащится» от этого процесса, в котором можно «себя показать», издевнуться, гниленько типа поприкалываться над арестантом, который должен молчать. Мы с ним не по-детски схлестнулись, потом еще и еще. Коса на камень.
Пока ставили стекло, дважды разбили, новое вырезали. Не мудрено, ставить приходится через прутья «телевизора». Сначала в щель между «телевизором» и стеной само стекло пропихнуть нужно, а затем уже установить, закрепить. Молодой «хозбандит», каптерщик (кладовщик) намаялся, но зато у меня по утрам очень терпимо.
Вчера вечером после проверки продол «курсовали». Дальняя часть продола (морозные камеры, которые в полной изоляции, в тупике) общается с тюрьмой; видимо, и «дороги» есть, и «кони» бегают. Контролера в продоле не было, а этот неопознанный, всегда тихий, не встревает, не обозначается. Продол перекличку устроил - кто, в какой хате, с какими статьями, откуда заехал. Слышу: «В 113-й - Козлов?» - «Да, Козлов». И дальше пошли, не спрашивая статьи и прочего. Тюрьма все знает.
Эта вот процедура «курсовки» все определяет до мелочей, по каждому. Сначала - кто, откуда, статья. Потом по каждому: кто, что знает, какие хабары хотят... Кто-то сидел вместе, кто-то по воле знает, и эта «курсовка» идет не по одной тюрьме, а по всем. «Смотряги» по тюрьме собирают и с этапами и по-разному передают в зоны. Там добавляют, уточняют. К моменту заезда в колонию в большинстве случаев о тебе уже все известно - кто, почем, какой масти...
Так время от времени выявляют и «вязаных», и «гаремных». Своя жизнь, но правила этой жизни более понятны, чем те понятия, которые на воле. Здешние правила - для всех, а там...
Четвертый месяц в одиночке, в карантине, в изоляции. У Сапаргали полегче - камера после ремонта, сантехника новая, три больших окна, размеры - в четыре раза больше, решетка только внешняя, без «телевизора». А главное, есть общение соседями сверху, сбоку... Можно стоять у окна и разговаривать. И нет своей охраны.
А здесь - вот сейчас: контролер ушел, слышно было, как решки в продоле отпирались, одна за другой, и шаги удаляющиеся... А кто-то сидит напротив моей камеры, чуть сбоку. Вздыхает и мух бьет мухобойкой. Только что подошел, глянул в «глазок» - и снова мух бьет. Оно и понятно, осенние мухи - страсть какие надоедливые.
Сижу в камере и слышу, как сейчас шмонают мою передачу, контролер вместе со штатским. Перешептываются. Слышимость здесь хорошая. Двери железные, продол гулкий, мой пакет шелестит именно так, как шелестит мой пакет, Алия мне в одних и тех же пакетах толстого пластика передачи носит. Сейчас - уже, не успел написать, принесли передачу, все так, как я слышал.
Решил сходить на прогулку - в кои веки. Ну и гулял себе, в сопровождении своего в «штатском». Он, не скрываясь (это самый агрессивный из них, с ним адвокат Венера как-то беседовала), сидел на месте контролера, пошел за мной на прогулку (это на крыше тюрьмы) и там проторчал все время.
Сегодня чудный день какой-то. Вот пришла барышня-капитанша, Олеся зовут. Со свитой, конечно. Она - завхоз тюрьмы. Улыбается. Пахнет «вольным парфюмом». Пришла узнать, всем ли я доволен, вставили ли в камере стекло. А мне - неудобно становится. До этого пару раз уже говорил, что стекла нет, ДПНСИ: «У многих в камерах нет, ждите». А тут через хозяина - раз и все, получается, «вне очереди», да еще с «нарадом капитанским», с улыбками и прочим.
... Из газет в тюрьму попадает "Лада ТВ" (Акатауская, подакиматовская, мне стыдно, что я был среди тех, кто ее начал с нуля, был ее совладельцем, стыдно за Светлану, главного редактора, стыдно за Гену, владельца, стыдно за откровенных паскудников журналистов, которые знают, что они паскудники, и живут с этим), «Казправда» и «Свобода слова». Хорошая компания для газеты, которая по сей день пытается мимикрировать под оппозицию.
Очень плохо поступили г-жа Ергалиева и г-н Абилов, когда газету с таким именем продали под власть, под АП. Предали, господа, идею, и теперь который год оппозиционно-раскачанный бренд используется АП для оболванивания людей.
Мы видели результаты опросов - оппозиционный бренд партии «Азат» образца 2003-2004 годов работал в обществе и в 2010 году, хотя тогда «Азат» был уже пустым звуком. Эта инерция сейчас используется и с «СС», и если господа оппозиционеры Ергалиева и Абилов этого не понимали, когда продавали СС под АП, то они очень непонятливые люди, а если понимали - тогда ну очень понятливые. И то, и другое не красит.
Можно, конечно, сверкнуть голой жопой для раскачки нового сайта, но привлечет это только любителей голых жоп, оппозиционная задница - символично вообще и даже где-то нарицательно, особенно если при этом вспомнить, что и «жопой раскачанный» оппозиционный ресурс очень вовремя туда же, чем был раскачен - и ушел. Особенно если связать это событие с хронологией перемещений во властной колоде. Когда варишься во всем этом, легко потеряться в мешанине; а отсюда, где событий мало и есть возможность увидеть все это со стороны, - многое становится отчетливо понятно.
