01 февраля 08.30 - проходная учреждения ЕС 164/3. Стоят родственники осужденных, которые приехали на длительное свидание.  Написали соответствующее заявление, сдали и ждем. Контролеры сообщают, что ждать надо до 11.00 на улице. Мне холодно, местное население весело общается на улице, говоря, что тепло (-15). В колонии сидит преимущественно местное население, поэтому и родственники морозоустойчивые.

После 11.00, когда мы уж порядком все замерзли, нас собрали перед очередным КПП - уже на территории колонии. Из 16-ти родственников, только к двоим приехали братья, остальные - матери, жены, сестры. Я была единственной, кто пришел на первое свидание. Было тяжело волочь сумки, мы старались помочь друг другу, заходить можно было только по 3 человека. Одного из «наших» мужчин, приехавших на свидание, не пропустили - запах перегара. Никакие уговоры, угрозы и подкуп не решили этот вопрос в его пользу. Все. В свидании отказано. Его выводят.

На КПП нам выдали пропуска, забрали сотовые телефоны, и мы двинулись дальше. Везде заборы 5 метровые, колючая перегородка, лай собак. Пройдя метров 100, мы снова оказались перед забором, открыли калитку,  в каком-то предбаннике расписались в журнале, что несем ответственность за пронос запрещенных предметов.

Идем дальше. Решетчатая калитка и забор. Открывают. Идем дальше. Метров через 50 мы попадаем в одноэтажное здание, в котором расположены комнаты для длительных свиданий. Контролеры из числа внутренних войск, которым мы оставляем деньги, украшения (если есть), блокноты и др. предметы. Конвейер.

Идем дальше - комната для проведения проверки продуктов питания и досмотра. Очередь. Заходи по одному. Выкладываем на стол все продукты - идет их тщательная проверка. После проверки продуктов питания, личный досмотр.

Надо отметить, что в колонии никто нас не раздевал догола, как это было в СИЗО г.Актау. Причем в СИЗО Актау делали  это с пристрастием, а само свидание длилось 10-15 минут через стеклянную перегородку. Приходилось раздеваться и ДО и ПОСЛЕ свидания. Думается мне, что это было специальное указание КНБ, СИЗО Актау (ментовское) полностью легло под КНБ…

Нам разъяснили, что при наличии достаточных оснований полагать, что лицо, прибывшее на свидание, намерено передать осужденному предметы, изделия и вещества, хранение которых в колонии не разрешено, работник колонии объявляет такому лицу о том, что свидание будет предоставлено лишь при согласии на полный досмотр принадлежащих ему вещей и одежды. В случае обнаружения скрытых от досмотра неразрешенных предметов, изделий или веществ, лицо к свиданию не допускается.

После досмотра нам объявляют номера комнат, и мы, наконец, проходим в следующее помещение, где каждый расселяется в соответствующую комнату. Все женщины собрались на общей кухне - большое помещение с 4 электрическими плитами, вытяжкой, столами и раковинами. Сразу бросилось в глаза - ножи привязаны на проволоке и прикреплены к стене замком. Начинается ажиотаж, суета - готовим еду.

Минут через 15 зашли осужденные… Достаточное странное ощущение, когда видишь 16 человек в одинаковой спецовке, лысых, идущих в сопровождении контролеров. Первое смешанное желание - то ли плакать, то ли смеяться от радости. Это же первое свидание за целый год.

Вижу лысую круглую голову, и немного торчащие уши… Странно, у него никогда не торчали уши. Как сразу же пошутил Володя: «Просто раньше из-за щек ты не видела мои уши…» Он сильно похудел, на 10-15 кг. Нам дали 3-ое суток, которые пролетели, как один миг. Столько всего произошло и у него и у меня - мы разговаривали часами, забывая иногда даже поесть.  

***

Часть пути Володя ехал в Столыпине с Сарбопеевым. Они вели долгие разговоры на разные темы, в том числе и о том, что же на самом деле произошло в Жанаозене. Сарбопеев, кстати, сообщил Володе, что он никогда не был одноклассником А.Амировой, что они учились с ней в разных школах даже, и ему было удивительно слышать во время следствия и в суде, что она его одноклассница.

Володя рассказывает: «Ехали из Тараза в ледяном Столыпине, отопления не было, воды горячей не было, туалет не работал, конвой хоть и не зверствовал, но не отличался особой любовью к осужденным. Я одел на себя всю одежу, куртку, укутался пледом, но и это не спасало от холода. Нас не кормили, не давали кипятка. Это было тяжело. Через двое суток, ближе к ночи - мы приехали. Конвой объявил - Питер! Умом понимаю, что не мог  оказаться в РФ, в Санкт-Петербурге.. но, что такое Питер!? Уже позже я узнал, что многие называют Петропавловск Питером. До этого я был пару раз в СКО, и никогда не слышал такого названия города. Нас, под несмолкающий лай собак, буквально запихали в  холодный автозак, и мы двинулись.

Через часок прибыли на место. Где также нас встретил лай собак. Руки за спиной в наручниках, полусогнутое положение, голову не поднимаем. Сумки и пакеты свои кто куда - на шею, в руках. Крики - быстрее, быстрее!!! Нас поволокли два огромных ОМОНовца по асфальту, который раздирал все одежду и обувь. Нас приняли…Я был зол такому отношению. Чуть позже я увидел двоих, которые представились начальником учреждения и заместителем по режиму, которым я выразил все свое возмущение по поводу такого вот волочения по земле».

Ему разъяснили его права и обязанности. Володя, будучи законопослушным человеком, зная, что осужден не по закону, но находясь уже в колонии, встал перед выбором: либо идти по пути полного отрицания, когда осужденный не подчиняется никаким законным требованиям администрации, либо по пути, когда осужденный отбывает наказание, соблюдая режим и закон. Так как он не является ни вором, ни бандитом, ни блатным, понимая, что сидит по политическим мотивам, и даже на воле не нарушал закон, решил для себя - буду соблюдать требования УИК (уголовно-исполнительный кодекс).

Он сразу сказал, что у него есть 9 неотбытых дней карцера, и его тут же поместили в карцер. После карцера еще 15 дней карантина. И только после этого, 10 января 2013 года комиссионное распределение в отряд. Второй отряд. 46 осужденных.  Из всего отряда только к 10-ым приходят родственники на свидания, передают посылки и бандероли.

Я старалась запомнить его запах, еще  на свободе сама, покупая ему туалетную воду, я упивалась этим запахом. Но там, за забором, все иначе. Никакого запаха, вообще. Осужденным не разрешено использовать спиртосодержащие средства.

Он рассказал, что в колонии, как в армии. Есть дневальные, стоят на тумбочке, идут в наряды, маршируют по плацу. Коллегиальная ответственность: один за всех и все за одного. Подъем в 6 утра, зарядка, завтрак, наряды. И так целый день.

Есть 2 часа личного времени - он разбирает письма, которые получил, и пишет ответы. Кстати, Володя благодарит всех, кто ему пишет, и если отправитель оставил свой обратный адрес, то он обязательно пришлет ответ. Как говорится, друзья познаются в беде. Володя говорит, некоторые люди показали свое истинное лицо. Некоторые, увлекаясь эпистолярным жанром и часто публикуясь, к сожалению, не нашли свободной минуты для отправки письма или хотя бы телеграммы. Все показательно. Он никого не осуждает… А тем людям, которых он не знает, но получает от них письма - огромное спасибо. Рахмет. Там,  за колючим забором, это ценится.

Володя единственный, кому приходит такое количество писем и телеграмм. Все письма и телеграммы подвергаются цензуре. На вторые сутки моего пребывания там, к нам пришли сотрудники и попросили Володю «обозвать» тех, кто ему пишет - напротив каждой фамилии отправителя необходимо было указать статус: сестра, брат, жена и др. Сотрудники колонии искренне удивлялись, когда он говорил - что это его соратники и коллеги. Отвечают: «так не пишем». Пишем - подруга или друг. Как раз спрашивали - Тулемисова, Какимова. Володя им отвечает, что это коллеги, друзья. В итоге, сошлись на том, что если не родственник, то друг (мужчина) или подруга (женщина). Теперь у Володи десятки подруг :))))

В помещение для свиданий 4 раза в день приходят контролеры, для проверки всех осужденных. Слышно за дверьми: «Господа осужденные, на проверку!» Одни и те же выражения.

Володя: «Осужденный Козлов Владимир Иванович, ст. 170, ч.2, ст. 164, ч.2, ст 235, ч.1, осужден на 7,5 лет».
Контролер: «Кто приехал?».
Володя: «Супруга».
Контролер: «Есть жалобы, заявления?».
Володя: «Нет».
Вечером ножи отцепляются и их забирают, утром выдают снова. За решетчатыми окнами один и тот же пейзаж - 2 ряда колючей проволоки, между которыми коридор в метр примерно, потом высокий 5-ти метровый забор, за этим забором еще один забор, вышки с автоматчиками… Идет снег. Слышно, как кто-то скребет снег… Заходил начальник режимного отдела, спрашивал у меня - есть ли жалобы, вопросы.

Помещение для свиданий состоит из 16 комнат, общей кухни, туалетов и комнаты для отдыха, в котором есть телевизор. Правда мы не ходили в эту комнату, так как времени было мало… Везде камеры слежения (кроме комнат для свиданий, надеюсь). Везде чисто, за собой все убирается и моется.
Как я уже говорила, 3 дня пролетели, как миг. Понедельник. Утро, тяжело расставаться. Это несправедливо, когда невиновные люди вынуждены отбывать наказание... Я понимаю логику властей - на войне, как на войне, все средства хороши. Но, это же государство, и оно объявило войну своим гражданам. Как это можно понять? Как? Вместо закона, приказы, личная месть, подставы, приговоры… Очень хотелось, чтобы это был сон…Открыл глаза - и все, нет этого кошмара…. Ан нет, это есть, это реальность.

04 февраля, какая нервозность висит в воздухе, все понимают, что скоро 10.00, когда уведут наших близких… Все время смотрим на часы, заполняя каждую секунду общением… Пропал аппетит, не хочется ни есть, ни пить… Разговариваем, обсуждаем, да и просто сидим, прижавшись друг к другу… Тяжело… Шум за дверьми, треск рации - пришли…. Собрались, вышли в коридор. Их уводят… Все родственники плачут, тихо, почти без звука…. Каждой клеткой своего тела чувствуется боль и отчаяние… Помочь мы им не можем… Они ушли, а мы остались… Минут через 30 выводят нас - та же процедура, что и при входе, только в обратном направлении: осмотр, получение ценных вещей, КПП и т.д. Мы вышли, мы на свободе. Все молчат… Надо прийти в себя. За эти 3 дня ты забываешь, что они осужденные - мы были рядом, как когда-то… давно… А теперь они остались, а мы ушли. Остались за этими заборами, со своими мыслями, проблемами, режимом… на долгие годы. На улице светит солнце - «мороз и солнце, день чудесный…», но нас это не радует… 12.00 - мы уже за пределами колонии… Все. Следующее свидание лишь через 3 месяца. Долго… Включаю телефон, и получаю сообщения от адвоката о том, что судебные исполнители собираются конфисковать единственное жилье… Возвращаемся в реальность.